Четверг, 9 Апреля 2015 13:58

 

 Г-н Восканян, Иран и «шестерка» пришли к согласию по итогам переговоров в Женеве. Чья это победа, какая из сторон осталась в выигрыше, на Ваш взгляд?

 

Трудно сказать, кто победил в этой игре. Если правильно выбрать терминологию и рассмотреть все аспекты переговоров, а также их предварительные итоги, то это компромисс. На уступки пошли как западные страны, так и Иран. Но здесь есть один важный фактор, а именно – Иран сохранил за собой право развивать ядерную программу. Важность женевских договоренностей также обусловлена тем, что они фактически сняли угрозу военной операции против Ирана. А новая война в сегодняшних условиях на Ближнем Востоке не была выгодна никому.

 

Если рассмотреть вопрос в контексте армяно-иранского сотрудничества, то какие перспективы экономического взаимодействия вырисовываются?

 

Иран всегда вел протекционистскую политику в экономическом плане. И я не думаю, что будут серьезные изменения в этом направлении. Но мы знаем, что совместные с Арменией проекты сегодня находятся в замороженном или полузамороженном состоянии, во многом из-за финансовых трудностей в Иране, возникших в результате международных санкций. Это и проект строительства железной дороги Иран-Армения, и прокладка нефтепровода. Естественно, после снятия санкций и полноценного возвращения Тегерана на мировой рынок энергоресурсов экономическая ситуация намного улучшится, и в этом кроются определенные гарантии возобновления энергетических проектов с Арменией. Очень важно и то, что Армения, имея особый режим торговли GSP+ с Евросоюзом, с другой стороны будучи членом Евразийского экономического союза, является для Ирана важным каналом для выхода на европейский и евразийский рынки. До применения санкций, многие иранские товары в Армении проходили ребрендинг и экспортировались на другие рынки.

 

На фоне возросшей роли Ирана в региональных процессах, какую цель преследуют США, идя на компромисс с Тегераном и фактически еще больше развязывая ему руки для дальнейших действий на Ближнем Востоке?

 

Проводя политику «управляемого хаоса», США и их западные сателлиты впоследствии потеряли контроль над этим хаосом. Следовательно, для Запада назрела необходимость наличия в регионе стабильного и сильного игрока, способного помочь в обуздании этого «беспредела» в регионе. США нужна страна, имеющая рычаги влияния и способная взять на себя в некотором смысле функции регионального «жандарма» для того, чтобы урегулировать ситуацию в Ираке. Известно, что город Тикрит был освобожден от боевиков «Исламского государства» при активном участии иранских спецподразделений. Иран также нужен для нормализации обстановки в Сирии, а в некоторой степени и в Афганистане, учитывая вывод коалиционных войск из этой страны. Кроме того, события последний дней в Йемене, поддержка Ираном повстанцев-хуситов, показали, что интересы Тегерана на Аравийском полуострове никто не отменял. Мы знаем, что Баб Эль-Мандебский пролив, эта нефтеносная артерия в настоящее время находится в руках хуситов. Иран, который устоял под санкциями, не подвергся внутренним потрясениям, сегодня стал единственным очагом стабильности на Ближнем Востоке. Тегеран может стать ценным союзником Запада здесь. Конечно, до союзнических отношений еще далеко, но первые шаги в этом направлении уже делаются.

 

В этих условиях интересно положение Турции – как отреагирует Анкара на усиление своего традиционного регионального соперника, который к тому же обладает определенным влиянием в виде курдского фактора?

 

Турция действительно обеспокоена региональной активностью Ирана. И недавняя нервозная реакция Реджепа Эрдогана, раскритиковавшего позицию Тегерана по событиям в Йемене, является наглядным тому доказательством. Были и разногласия по Сирии. В условиях напряженности отношений Тегерана и западных столиц, Иран особо не реагировал на турецкие попытки региональной экспансии. Тегеран до поры до времени не хотел портить отношения с ближайшим соседом. Сегодня, как мне кажется, ситуация иная. Снижение конфронтации с Западом позволяет Ирану занять более радикальную, неуступчивую позицию в отношении Анкары. Известно, в Турции у Ирана есть существенный рычаг влияния – это, как Вы заметили, курдский фактор. Не следует забывать и о многомиллионном шиитском населении Турции – алавитах, которые, по разным подсчетам, составляют около 20% населения страны. Кстати сказать, Тегеран до сих пор не использовал этот козырь, либо использовал частично. Я имею в виду недавнее взятие в заложники турецкого генпрокурора. Хотя эта акция была делом рук крайних левых сил, тем не менее, очень часто в рамках таких организаций себя реализуют именно алавиты. Обобщая сказанное, можем констатировать, что влияние Ирана на Турцию носит как политический характер, в виде перечисленных факторов, так и экономический, энергетический.

 

Каким фактором является Армения для Ирана после вступления в ЕАЭС?

 

Судя по заявлениям высшего политического руководства ИРИ, Тегеран в целом положительно оценивает данный выбор Армении. Сейчас трудно сказать, в каком статусе видит Армению в ЕАЭС Иран, но как отмечалось выше, Армения может стать мостом для экономических связей Тегерана и стран ЕАЭС. Армения всегда была надежным партнером в этом смысле. В глазах иранцев очень немногие страны-соседи являются такими надежными и предсказуемыми, как Армения.

 

Может ли в определенный момент Москва противодействовать усилению армяно-иранского экономического сотрудничества? Помнится, например, прошлогодняя заочная полемика между министром энергетики РА и послом ИРИ вокруг цены на российский и иранский газ?

 

Разумеется, некоторая конкуренция между Москвой и Тегераном на Южном Кавказе существует, в том числе и в энергетической сфере. Но нужно учесть, что на Южном Кавказе свои интересы имеют и третьи страны. На фоне противостояния России и США, Москве чрезвычайно выгодно наличие сильного союзника в регионе в лице Армении, а для этого необходимо тесное сотрудничество Еревана с Ираном. Армения является также важным пунктом для выхода на Ближний Восток. Российское руководство должно понять, что многовекторная внешняя политика Армении в конечном итоге, выгодна и самой России. Я думаю, что лучший сценарий здесь – это совмещение российских и иранских интересов в Армении и на Южном Кавказе в целом. Здесь есть и другие игроки, Турция например, чье усиление невыгодно ни Москве, ни Тегерану. Должен сказать, что внешняя политика Армении пока соответствует этому сценарию. Это нужно признать к чести наших дипломатов.