Пятница, 17 Октября 2014

Многие аналитики и
политики в Армении склонны объяснять уступчивость президента в вопросе
евразийского выбора поддержкой, оказываемой ему лично Москвой и позволяющей
удерживаться у власти...  

 

Не думаю, что серьезным внешним игрокам по настоящему
интересны перипетии армянской внутриполитической жизни. Позиционирование
Армении во внешнем мире определяется совершенно иными понятиями и факторами.
Решение о членстве в ЕАЭС было принято Арменией не 10 октября 2014-го, а 3-го
сентября 2013-го. И 3-го сентября решение о членстве в ТС принял бы не только
Серж Саргсян, но и любой президент Армении, даже самый оппозиционный и демократический.
У него просто не было иного выбора. Карабах, безопасность, Турция, членство
Турции в НАТО, географическое расположение между Ираном и Грузией: все эти
геополитические факторы влияют на решения принимаемые Арменией вне зависимости
от фигуры президента. Тот же Левон Тер-Петросян прямо сказал об этом на
последнем митинге. Первое армянское правительство можно обвинять во многих
грехах. Но в одном, в том, что эти люди были пророссийские или промосковские,
уж точно нельзя. Все они были настроены прозападно, с либеральными
конструкциями в голове и т. д.

 

Но Договор о
размещении российской базы в Армении подписали…        

 

Разумеется. И более пророссийского правительства на
постсоветском пространстве в то время я просто не знаю. Была война и была жесткая
необходимость иметь хорошие отношения с Россией. Пример рядом с нами. Наша
северный сосед Грузия два раза при Гамсахурдии и Саакашвили поступал другим
образом. Оба раза Грузию изуродовали. Именно поэтому внешнее позиционирование
Армении и сейчас объясняется рациональнейшим выбором. При этом, конечно же,
армянская элита будет продолжать пытаться взаимодействовать с Европой в рамках
того коридора возможностей который ей позволят. Это и есть комплементаризм в
рамках существующих возможностей. Да, до 3 сентября эти поля были одни, сейчас
они другие, но они есть. У нас есть две красные черты. Первая – это
безопасность, которую обеспечивает Россия. И вторая – экономическое развитие.
Менеджмент, определенные модели развития, инвестиционный климат обеспечивает
Европа. Ну нету этих моделей в Казахстане или России. И между двумя этими
красными чертами Армения и пытается существовать, в идеале заимствуя и оттуда,
и отсюда. Договор о реадмиссии, облегченном визовом режиме с ЕС был подписан
после 3 сентября, Серж Саргсян посетил Уэльс, произнес речь на Генассамблее ООН
после 3 сентября. Политика – искусство возможного и Армения сегодня существует
в этих рамках.

 

13 октября министры
обороны России и Азербайджана подписали план действий на 2014-15 гг. Лишь в
2014-м в рамках этого договора Москва поставит Азербайджану вооружений на
миллиард долларов. На что нацелена эта игра?

 

Игра России нацелена на сохранение статус-кво в нашем
регионе. Москве на Южном Кавказе не нужны две вещи - мир и война. Причина в
обоих случаях одна и та же. За урегулированием Карабахской проблемы в любую
сторону тут же последует потеря российского влияния. Как в случае
гипотетического признания независимости НКР Азербайджаном, так и в случае
такого же гипотетического завоевания НКР Азербайджаном Армении уже не
понадобится столько безопасности. Соответственно, поведение России в регионе
вполне рационально, а обиды, которыми переполнена армянская пресса не имеют ни
малейшего отношения к реальности. Поставки вооружений ведь не происходят в одну
сторону. Знаете, я умею считать и знаю сколько стоит каждая железка. На параде,
приуроченном к 20-летию независимости Армении мимо меня минут за 15 проехало
несколько военных бюджетов Азербайджана. Азербайджан покупает все это железо за
нефтедоллары. Откуда это все в Армении, на какие деньги купили все это мы?
Откуда если не из России берется вооружение армянской и карабахской армии?
Баланс то ведь между Арменией и Азербайджаном поддерживается до степени
мешающей возобновлению войны.

 

Августовские
столкновения, в которых потери Азербайджана в 9 раз превысили наши потери,
продемонстрировал, что баланс и статус-кво поддерживается не при помощи “железа”,
а нашими ребятами, охраняющими границы двух армянских государств от
поползновений противника…      

 

Вне всякого сомнения. Но и без железа никаких балансов не
будет. В августе имел место частный случай, положивший гирьку на весы существующего,
многослойного баланса. Кто-нибудь считал, во сколько миллиардов обошлась
эшелонированная линия обороны на восточной границе НКР, системы ПВО?  Полагаю, что в сумму для бюджета НКР и
Армении неподъемную. Линия обороны, танки, поставки вооружений, подготовка
офицеров – все это укладывается в общую политику России направленную на
сохранение статус-кво. То же самое касается мотивации Москвы в продаже оружия
Азербайджану.    

 

Изъятия в
160-страничном договоре членства Армении в ЕАЭС закреплены лишь на срок от 4 до
8 лет. Создается впечатление, что наши власти всего лишь стремятся отложить
коллапс импортоориентированной армянской экономики. О более долгосрочной
перспективе в Ереване, кажется, не задумываются?

 

Действительно в стратегию властей укладывается отложить по
возможности негативные сценарии и продолжить сценарий позитивный. То есть, есть
давление на Армению, его негативные и позитивные стороны и, наконец, попытка
Армении позитив взять сегодня, а негатив отложить как можно подальше. С
сентября прошлого года до сегодняшнего дня именно об этом, собственно, и шли
переговоры. Евразийский союз задумывался как проект, заточенный на Украину, а
никакого экономического интереса Армения для ЕАЭС не представляла, не
представляет и представлять не будет. Коней поменяли на переправе, когда под
влиянием Назарбаева политическая часть из договора вылетела. Еще в апреле
советник президента РФ Сергей Глазьев утверждал, что общей направленностью ЕАЭС
является стремление синхронизировать это объединение с Европейским союзом,
посредством гармонизации таможенных пошлин и ставок. Украинский кризис
расставил все точки над i относительно перспектив этой гармонизации. Однако, и этот
кризис ведь не вечен, он тоже закончится. Поэтому сам Таможенный союз
намеревается понижать эти тарифы. Как это произойдет? Поживем - увидим.

 

То есть Вы не согласны
с расхожим мнением, согласно которому Евразийский союз изначально был проектом
политическим?

 

Скорее он был и политическим и экономическим. В ЕАЭС
изначально была серьезная экономическая составляющая. Объединение Казахстана и
России в экономическом смысле выглядит весьма рационально, учитывая их
схожесть. Нефть, газ, металлы, большая территория, маленькое население,
некоторые же проблемы с коммуникациями породили потребность в
протекционировании своего рынка. Украина же с Беларусью представляли интерес,
прежде всего, с точки зрения своей транзитной значимости. Однако, окончательный
отказ Украины участвовать в этом проекте довольно сильно его изменил и ЕАЭС
трансформировался в проект политический. Очень интересно как пойдет дело с
Кыргызстаном, будут ли попытки расширить его за счет Таджикистана. Поэтому сегодня
пока что непонятно в каком виде будет существовать ЕАЭС через 4 а тем более 8
лет.   

 

Украина предельно ясно
продемонстрировала изъяны российской политики на постсоветском пространстве,
отсутствие в ней “мягкой силы”. Возможен ли в обозримой перспективе аналогичный
сценарий в Армении, учитывая упорное нежелание Москвы работать не только с
властью, но и гражданским обществом в республике?

 

В обозримой перспективе нет. Украина и Армения очень сильно
отличаются. Я сидел и смотрел биографии людей, которые погибли на Майдане и
выяснил, что порядка 80% из них – уроженцы западноукраинских сел. В Украине
есть многомиллионный резервуар априорно прозападных настроений. В молодой
Западной Украине более высокая рождаемость, они католики, соответственно эти
люди более радикальны. Они резко отличаются в плане религиозной и культурной
ориентации. Именно этот резервуар сыграл роль бикфордова шнура для запала
Майдана в Украине. Ничего похожего в Армении нет. Есть, конечно, некий людской
материал, сосредоточенный в социальном центре Еревана. Это молодежь,
студенчество, интеллигенция, люди, имеющие соответствующее мышление в
результате своего социального положения, а не этнорелигиозного фактора. В
Армении нет региона, готового отстаивать прозападную ориентацию. И, наконец,
Россия не может быть “мягкой силой”, у нее это не очень получается. Российский
язык – это энергетика, безопасность, стратегия, геополитика. Тут они могут
работать. А Запад может работать и посредством “мягкой силы”. Конечно же,
изменить эту реальность можно, но для этого понадобятся десятилетия, люди
которые родились в прозападном обществе. Смена же внешнеполитической ориентации
Армении возможна, но вовсе не потому, что кто-то очень сильно любящий Россию,
завтра вдруг так же сильно полюбит Европу. Она станет возможна лишь тогда,
когда цинично мыслящие политики увидят реальное изменение геополитической
ситуации. Политики не любят никого, они просто смотрят на степень возможного.
Так было в Армении всегда. Армения была однозначно пророссийской до 1994 года
вовсе не потому, что Левон Тер-Петросян, Вазген Манукян, Ашот Манучарян и Вано
Сирадегян любили березки, а потому что тогда шла война, и нужно было оружие. И
это очень хорошо понимали и понимают в России, развивая отношения с тем же
Азербайджаном.