Четверг, 19 Июня 2014

О чем на Ваш взгляд свидетельствует недавний инцидент с
жертвами на нахиджеванской границе. Даже в 1991-94 гг. на данном участке царило
относительное спокойствие. Что изменилось сегодня?  

Во время войны Нахиджеван
действительно составлял исключение на общем театре военных действий. Гейдар
Алиев, управлявший в те годы областью, не хотел войны с Арменией, это не
входило в его интересы. Переговоры с Ашотом Манучаряном, воздушные коридоры
через Армению для самолета Алиева – прямо свидетельствуют о его особой позиции
и положении. Многие сегодня говорят, что со дня заключения бессрочного
перемирия между сторонами НКК ничего не изменилось. Убежден, что это не так.
Изменилось очень многое. И одно принципиальное изменение касается сторон
конфликта. В годы войны конфликт разворачивался между Карабахом и
Азербайджаном. Армения свое участие официально отрицала. Сейчас, когда Армения
и Азербайджан, можно сказать, стали полноценными государствами, конечно же, с некоторыми
минусами и оговорками, конфликт хоть и заморожен, но имеет место между этими
двумя государствами. Это факт. В этом контексте, стычки непосредственно на
армяно-азербайджанской границе, на границе с Нахиджеваном, выглядят вполне
закономерно. Меня лично они не удивляют.   

Да, но какова возможная цель? 

К сожалению, я не знаком с
топографическими особенностями нахиджеванского участка армяно-азербайджанской
границы. Однако, конечно, на фоне общего обострения ситуации вокруг конфликта
обе стороны используют, и будут использовать любое стратегическое преимущество
для того, чтобы занять ту или иную высоту. Думаю, что подобные инциденты будут
происходить не только на карабахско-азербайджанской линии, но и на
армяно-азербайджанской государственной границе.

Кто из сторон, на Ваш взгляд, сегодня более заинтересован в
общем процессе нагнетания ситуации и жертвах?

Думаю, что армянская сторона в
подобных инцидентах, а тем более жертвах, особо не заинтересована. Армения и
Карабах наоборот пытаются максимально стабилизировать ситуацию, с целью
сохранения и большего закрепления статус-кво в существующих поствоенных
границах. Азербайджан же, как проигравшая сторона пытается использовать этот,
один из редких рычагов давления на армян. 

Да, но этот рычаг давления к ожидаемым результатам не
приводит. Автомобильная “авария”в Нахиджеване жертвами которой стали 7
азербайджанских военнослужащих  на
следующий же день после убийства двух армянских солдат скорее говорит об
обратном…

Да, но очень часто подобные
перестрелки происходят в силу местной специфики. Армяне хотят показать свою
силу. Азербайджанцы хотят напугать армян. Другое дело, что при желании подобные
запугивания и игра мускулов моментально может вылиться во что-то намного более
серьезное. В данный момент это будет самый нежелательный сценарий, пожалуй, для
всех сторон конфликта и модераторов его урегулирования.

Многие говорят, что вокруг Карабаха за последние 20 лет
ничего не изменилось. Меж тем геополитика вокруг конфликта претерпела
существенные, если не сказать радикальные изменения. Конфликт вокруг Украины,
новая роль России, более глубокие противоречия между странами-сопредседателями
Минской группы и т.д. Может ли все это привести к возникновению новой ситуации
вокруг урегулирования НКК?

Конечно же, общее обострение
отношений между Западом и Россией имеет воздействие на карабахский процесс.
Как, впрочем, и на другие процессы, в рамках которых эти центры силы в той или
иной мере и смысле сотрудничают. Я бы сказал, что самое главное воздействие на
Карабах в широком смысле этого слова, в концептуально-теоретическом смысле, - это
демократизация, диалог, повышение роли гражданского общества. Это - более
европейский подход. Есть и подход в духе realpolitic. Конечно, его применяют и западные страны, но все-таки в
основном его применяет Россия, особенно в последние годы. И если в Москве вдруг
решат, что пришло время решать карабахский конфликт, убежден, что они будут в
состоянии форсировать переговорный процесс. Если, конечно, это будет в
интересах России. Я не убежден, что Россия может единолично разрешить этот
конфликт. Однако, я уверен, что Москва имеет возможность воздействования на его
разрешения, особенно в вопросах сроков. Конечно же, главный ключ разрешения
находиться у президентов Армении и Азербайджана. Тем не менее, внешние аспекты
также могут очень мощно влиять на параметры разрешения карабахского конфликта.
И если сопредседатели вдруг очень уж сильно захотят форсировать мирный процесс
урегулирование, безусловно, они смогут это сделать. Но это так же, безусловно,
будет иметь свою цену для них в том числе. Именно поэтому до сегодняшнего дня
посредники не идут на этот шаг. Видимо, что пока что урегулирование
карабахского конфликта из их интересов не исходит. Я имею в виду не только
Россию, но и США с Францией.

Сегодня много говорится о необходимости участия Степанакерта
в переговорном процессе. На Ваш взгляд, это улучшить перспективы разрешения
карабахского конфликта?

Я думаю, что, по крайней мере,
сейчас, говорить Карабаху на переговорах просто не о чем. Сегодня на столе
переговоров лежит всего лишь рамочный документ, причем согласованный со
Степанакертом. То есть в Карабахе с содержанием данного документа прекрасно
знакомы и, не думаю, что им есть, что туда добавить. Важно другое, чтобы
карабахские армяне участвовали в переговорах тогда, когда начнется
действительно решающий этап этого процесса. Мне кажется, что участие
карабахских азербайджанцев в этом процессе также не было бы лишним.

В наших странах бытует мнение, что карабахский конфликт
используется властями для очередного воспроизведения, отвода глаз общества от
внутренних проблем и.т.д. вы согласны с этой точкой зрения?

Конечно же, в этом есть доля
правды. Я бы сказал, что власти как Армении, так и Азербайджана активно
используют карабахский фактор во внутренней политике. Однако, это палка о двух
концах. Конфликт служит механизмом манипуляции в отношении самих властей двух
стран. Его активно применяют внешние игроки, и он существенно ограничивает
возможности маневрирования официального Еревана и Баку. Именно поэтому, не
зная, что может произойти завтра, а тем более в более отдаленном будущем,
власти Армении и Азербайджана сами не решаются идти на слом существующего
статус-кво. Неожиданное намерение Армении вступить в Таможенный союз, также
было основано на, скажем так, соответствующем намеке российских партнеров.
Главной задачей Сержа Саргсяна как президента является обеспечение безопасности
Армении и Карабаха. Думаю, что в Москве ему просто намекнули, что в случае
отказа Еревана от “таможенных перспектив”, Россия вполне сможет пересмотреть
свою роль в качестве гаранта безопасности Армении. 

У Вас как эксперта по карабахскому конфликту есть свое
видение его разрешения?

Думаю, что говорить сегодня
конкретно о мирном плане было бы непродуктивно. То, что обрисовано в виде 6
мадридских принципов сегодня реально отражает все то, что стороны карабахского
конфликта сегодня могут дать и получить. Иными словами, принципы более или
менее обрисовывают картину возможного. И с этого нужно начать. Мне кажется, что
скандинавская модель урегулирования, основанная на разделении суверенитета,
могла бы успешно быть применена в Карабахе. К сожалению, то, что было возможно
в Европе, между Швецией и Финляндией в прошлом веке, невозможно на Кавказе
между Арменией и Азербайджаном в нашем веке. Поэтому нужно начинать с того, что
возможно. В первую очередь с создания атмосферы доверия. Важно даже не
подписание самого документа, а формирование доверия необходимого для его
подписания.