Среда, 3 Июня 2015 10:29

  В середине мая в Министерстве финансов Армении прошло совещание с руководителями налоговых и таможенных органов по вопросам регламентации и совершенствования процессов и процедур интеграции в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). На совещании присутствовал Член Коллегии (Министр) по экономике и финансовой политике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Сулейменов Тимур Муратович. После встречи директор-обозреватель АрмИнфо Эммануил Мкртчян побеседовал с Министром на актуальные темы интеграционных процессов.

 

Тимур Муратович, мы с Вами беседуем здесь в Армении, какие вопросы наиболее важны сегодня для нашей страны на ее интеграционном пути? Ведь чисто формально страна была готова к вступлению в Союз, но на практике, как хорошо известно, есть еще целый ряд нерешенных проблем.

 

Мы как раз этим здесь и занимались. Естественно, Договор о Евразийском экономическом союзе  – обширнейший документ, это более 1000 страниц текста, «плюс» огромная договорная база, состоящая из многих договоров, соглашений и решений. Поэтому такой массив правовой информации, правовой базы одновременно реализовать, имплементировать в национальном законодательстве, а уж тем более в правоприменительной практике, непросто. И как раз наше сегодняшнее совещание и в целом визит в Армению посвящен решению этих проблем, анализу того, каким образом те или иные положения, которые обязательны для всех стран-членов Союза, имплементированы в законодательстве Армении.

Мы проанализировали налоговое законодательство, закон об НДС, закон об акцизах, закон об особенностях исчисления НДС и акцизов при транзакциях со странами ЕАЭС, проговорили с коллегами о некоторых, не то что разночтениях, а скорее, интерпретациях правовых документов, где необходимо – сделать какую-то корректировку, где необходимо – изменить правоприменительную практику. Ведь согласитесь, Армения сегодня идет по совершенно новому пути, так как до 1 января 2015 года в стране была, к примеру, совершенно иная система взимания НДС с взаимных поставок со странами-партнерами. Сейчас эта система существенно поменялась. Поэтому у наших армянских коллег было большое количество вопросов, и у нас к ним их было не меньше. Мы обсудили вопросы определения налоговой базы по НДС и акцизам при импорте товаров из стран Союза. Поговорили об особенностях заполнения декларации о ввозе товаров, о взаимодействии информационных систем налоговых органов. Наметили в этом вопросе эффективную систему стыковок с тем, чтобы информация проходила в максимально автоматизированном режиме. Мы взяли несколько вопросов на проработку и будем обсуждать их не только в двустороннем ключе – Комиссия и Армения, но и в пятистороннем, то есть будем их серьезно обсуждать на Консультативном комитете по налогам при ЕЭК в присутствии коллег из всех стран-членов ЕАЭС. Так, нам предстоит выработать общие решения и транслировать их во все страны, чтобы те или иные вопросы на практике получили надежную правоприменительную практику со стороны налоговых служб всех стран-партнеров.

 

Да, вопрос взимания НДС стал своеобразным юридическим казусом для предпринимательского сообщества. Бизнесменам сейчас приходится платить НДС, тогда как с первого января его фактически не должно было быть. В России у армянских экспортеров до сих пор взимается НДС по 18% ставке. Почему и как быть?

 

Это скорее не юридический, а экономический казус, когда, имея право на применение нулевой ставки, российские налоговые органы применяют 18%- ставку по НДС. Почему применяют, спрашиваете вы, потому что опасаются, так как процедура ее неприменения зависит от подтверждения нулевой ставки со стороны контрагента внешнеэкономической деятельности, то есть того лица, которому экспортеры продали товар. Если контрагент подтвердил, что уже заплатил НДС, заполнил необходимое заявление и предъявил его налоговой службе, и она его приняла, то действует нулевая ставка. То есть, как мы видим, нужно выдержать целый ряд процедур, чтобы у тебя как у экспортера эта нулевая ставка подтвердилась.

 

Как я понимаю, экспортеры сталкиваются с целым рядом замысловатых бюрократических процедур и предпринимателям эти деньги возвращены не будут?

 

Нет, они не будут возвращены, потому что 18% НДС пока взимается в России, если, конечно, нет подтверждений от контрагентов, а 20% НДС взимается в Армении. Тут, собственно, вопрос не в том, что кто-то кому-то что-то должен возвращать, а здесь вопрос другого характера. Наша задача сегодня – избавить предпринимателей–экспортеров и импортеров от этой головной боли. И мы пришли к общему мнению и выводу, что, учитывая отсутствие прямых границ у Армении с другими государствами ЕАЭС и учитывая то, что таможенная транзитная декларация в любом случае заполняется при вывозе и ввозе товаров в Армению, нам можно эту систему облегчить. То есть факт вывоза этих товаров может быть подтвержден не через контрагента, а через таможенные органы, которые все равно стоят на границе с Грузией. И в этом направлении мы договорились работать, попросили армянских коллег предоставить свои предложения вместе с таможенниками и на предстоящем Консультативном комитете по налогам обсудить их. Надеюсь, если получится эти особенности Армении учесть, то мы можем эти предложения в качестве дополнения включить в общий протокол по налогам. Но это процесс не скорый, поэтому я не хочу обнадеживать предпринимателей. Это вопрос изменения договора, а он требует достаточно времени.

 

Это по НДС, а как по акцизам?

 

У нас идет трек, направленный на гармонизацию акцизов на алкоголь и табак, где у наших стран существуют определенные обязательства в рамках Договора о ЕАЭС. Суть в том, что по наиболее чувствительным товарам, цена на которые зачастую определяется уровнем акцизов, мы будем стремиться к гармонизации ставок акцизов. Понятно, что и это процесс не быстрый, мы будем идти к его решению постепенно, плавно, но, тем не менее, чтобы конкурентная ситуация на общих товарных рынках была правильной, справедливой – и это признают все страны – вопрос будет решаться. Эту работу мы ведем, разработали соглашения о принципах ведения налоговой политики в части акцизов по табаку и в части акцизов по алкоголю.
29 мая в Бурабае (Казахстан) состоялось заседание Евразийского межправительственного совета на уровне премьер-министров стран ЕАЭС, где этот вопрос также поднимался. По итогам его рассмотрения мы получили концептуальное одобрение необходимости завершения до 1 декабря текущего года работы по этим двум соглашениям одновременно с Соглашением о регулировании алкогольного рынка в рамках ЕАЭС с обязательным учетом особенностей экономического развития новых членов Союза – Армении и Кыргызстана. Эти документы будут определять на следующие пять лет темпы и динамику движения ставок акцизов во всех странах, чтобы мы находились в каком-то общем диапазоне.

 

То есть единых акцизных ставок не будет, а будет диапазон?

 

Да, будет диапазон. То есть можно будет отклоняться и вверх, и вниз, но не в разы.

 

Если уж говорить о том, с какими еще проблемами сталкиваются сегодня предприниматели, то это, безусловно, вопрос, так называемого «параллельного» импорта. Я недавно присутствовал на таком совещании с участием армянских экспортеров–производителей. Они, если честно, в замешательстве. Как он решается? Во всяком случае, тогда это совещание завершилось тем, что чиновники так и не сумели ответить на большинство поставленных деловым сообществом вопросов.

 

Это крайне сложная проблема. В договоре у нас зафиксирован региональный принцип исчерпания прав, суть которого в том, что без согласия правообладателя, если правообладатель присутствует на твоей территории и зарегистрировал там, в патентном ведомстве товарный знак, то он наделяется правовой защитой своего товарного знака. Соответственно, не связанный с ним импортер, импортирующий аналогичный товар такого же товарного знака, ввозить его без согласия правообладателя не может. В этом суть регионального принципа исчерпания прав, и это распространяется на весь Союз.

А в Армении до этого применялся международный принцип исчерпания прав, когда согласие правообладателя получать не нужно. То есть, единожды выпустив товар в свободный оборот, ты теряешь право на защиту вне зависимости от границ. Выпустил товар, продал его – и его можно вести куда угодно. Региональный принцип исчерпания прав нужен и важен для того, чтобы защищать инвесторов и создавать более привлекательный инвестиционный климат, особенно в наукоемких, технологичных отраслях, там, где доля интеллектуальной собственности высока. Понятно, что есть и более простые товары, которые в такой защите не так сильно нуждаются, и для того, чтобы эти разные тренды совместить, мы создали общую Рабочую группу по выработке предложений в отношении дальнейшего применения принципа исчерпания исключительного права на объекты интеллектуальной собственности, в которую вошли, в том числе и представители Кыргызстана, находящегося в процессе присоединения к ЕАЭС. Я ее возглавляю. Сейчас готовятся предложения для наших правительств. Мы выработали концепцию, согласно которой в Союзе сохраняется региональный принцип исчерпания прав, но с возможностью отдельных изъятий по отдельным товарным группам. То есть предполагается, что по каждой проблематичной товарной группе делается анализ, в первую очередь, антимонопольными органами, а также министерствами промышленности и экономики, и если они видят, что та или иная ситуация на том или ином рынке не конкурента и что там идет злоупотребление своим доминантным положением на рынке за счет того, что товарный знак защищен, то вносится предложение либо в Совет Комиссии, либо в Межправсовет и эта товарная группа может быть выведена из-под правовой защиты. Для нее будет уже действовать международный принцип исчерпания прав.

 

То есть согласовывать с правообладателем вопрос  уже не надо будет? И товары получают свободный доступ на рынок?

 

Однозначно, если, конечно, повторюсь, будет доказан факт того, что экономическая ситуация, конкурентная ситуация, социальная (ценовая) ситуация в этой категории товаров нездоровая. Тогда этот товар подпадает под изъятие на два года, пока ситуация на рынке не стабилизируется и конкурентная среда не будет близка к справедливой. В принципе мы посмотрели и проанализировали нормативную базу ВТО и иные документы и пришли к выводу, что такой гибридный принцип не противоречит международным обязательствам. Перейти сегодня полностью на международный принцип исчерпания прав не готовы ни Казахстан, ни Беларусь, ни Россия. В то же время чисто региональный принцип не всегда удобен Армении и Кыргызстану. Поэтому, на мой взгляд, здесь нужно идти по смешанному принципу.

 

Известно, что каждая страна вошла в Союз со своим списком изъятий из общего таможенного режима. Во всяком случае у Армении были довольно-таки серьезные мотивы для предъявления своего списка из почти 800 наименований товаров с целью защиты внутреннего рынка хотя бы на первые годы. Скажите, изъятия себя оправдывают, между партнерами нет трений, нет претензий?

 

Это вопрос не к нам, не к ЕЭК, а к правительствам. Претензий стран-партнеров к Армении по части товаров, по которым Армения взяла изъятия, у нас нет. Через Комиссию каких-либо претензий по этой части не было. Никто к Армении не обращался с тем вопросом, что те или иные товары кому-то мешают или искажают ситуацию на рынке.

 

У Президента Беларуси Александра Лукашенко есть претензии к ЕЭК. Он их несколько раз озвучивал в связи с так называемой «таможенной войной». Президент обвинил Комиссию в бездеятельности, в том, что Комиссия как надправительственная структура порой закрывает глаза на то, что порой происходит с белорусскими товарами на границе с Россией.  

 

Трудно комментировать мнение главы государства. Комиссия согласно договору действует в тех сферах и в рамках тех полномочий, которые предоставлены странами-членами. Полномочия, как известно, предоставляются Комиссии путем заключения  договора, который должен быть ратифицирован сторонами. И именно стороны должны придти к тому, что, к слову, вопросы технического регламента, которые находятся в национальной компетенции, теперь будут приниматься не в каждой из стран в отдельности, а со стороны ЕЭК. И если этого решения нет, то и у Комиссии в этом отношении нет никаких регулятивных функций. Комиссия, конечно, может проводить мониторинг ситуации, но директивных решений принимать не может, не имеет права выходить за рамки своих полномочий, за рамки своей компетенции. А вот в рамках наших полномочий, поверьте, мы ведем себя очень активно, и если трения между сторонами возникают, мы реагируем довольно оперативно.

 

Вопросы техрегламентов – отдельная серьезная тема. Армянских экспертов она беспокоит с точки зрения выработки единых стандартов, которые могут не учитывать национальную специфику. Собственно, в Армении за период независимости область стандартизации была почти полностью развалена, система национальных стандартов не действовала, считалось, что она себя изжила. В странах-партнерах, напротив, государственные стандарты действовали и развивались. Создавать в Армении новые органы и систему стандартов сегодня довольно накладно. Некоторые эксперты считают, что это необходимо делать, другие – что вполне достаточно иметь единую в рамках ЕАЭС систему стандартизации. Какова Ваша точка зрения?

 

У нас есть единые технические регламенты, и они принимаются сообща и распространяются на всех. То есть те стандарты, которые действует в России и Казахстане, будут действовать в Армении, Беларуси и Кыргызстане и наоборот. Поэтому техрегламент у нас общий, вырабатывается он совместно и принимается он Советом Комиссии. Что касается новых стандартов, то у нас есть их перечень, который вырабатывается по инициативе той или иной стороны. К примеру, если технический регламент приняли, то под него надо разработать, скажем, 200 стандартов. Россия берет на себя разработку 100 стандартов, Казахстан – 50, Беларусь – 30, Армения – 10 стандартов. То есть стандарты разрабатываются сторонами в отдельности, а потом все они принимаются совместно. И в этом отношении стандартизация, о которой вы говорите, для Армении как для члена Союза обеспечена, и эти стандарты будут действовать на территории всего Союза.

 

То есть возрождать эту область и ставить ее на серьезную институциональную основу нет никакой необходимости?

 

Нет, не в том объеме, чтобы прямо сейчас создавать Комитет по стандартам, который будет разрабатывать сугубо национальные регламенты и стандарты. Нет, такой необходимости просто нет, так как стандарты будут общие.

 

Давайте поговорим о рынке труда. Тема актуальная с учетом миграционной активности наших соотечественников. Все ли тут гладко на практике?

 

Есть проблемы, не все еще решения исполняются. То есть с точки зрения Договора о ЕАЭС я считаю, что мы достигли очень больших успехов и прорывов в части принятия на себя формальных юридических обязательств. Но с точки зрения реализации этих обязательств на практике – конечно, есть проблемы. До сих пор при въезде в Российскую Федерацию или в Казахстан граждане стран ЕАЭС должны заполнять миграционную карту. Мы работаем с миграционными службами, пограничниками, чтобы этот вопрос решить так, как того требует Договор о ЕЭАС. Есть и вопросы, связанные с социальным обеспечением. К нам в Комиссию обращались из Казахстана, что не всегда национальный режим в части соцобеспечения реализуется. Но проблемы соцобеспечения, как правило, имеют частный, не системный характер. Мы не видим вала обращений, что вот не исполняются те или иные нормы, поэтому сказать, что все хорошо и все очень гладко, нельзя, но в то же время большого количества обращений о неисполнении теми или иными органами нормативных положений Договора о ЕАЭС нет.

 

Пакет по рынку труда готов полностью?

 

Готов, за исключением пенсионного вопроса. Пенсионный вопрос у нас, в соответсвиии с Договором о Союзе, должен быть решен отдельно. Мы его разрабатываем, согласовываем с Министерствами труда. Очень нелегкий вопрос, потому что позиции у сторон разнятся, порой диаметрально. В частности, у России с Беларусью и у Армении с Казахстаном совершенно разные подходы. Мы ведем консультации с руководителями правительств с тем, чтобы смягчить позиции, обеспечить гибкость подходов. Если нам удастся принять пенсионный пакет, то социальный блок, в принципе, будет готов.

 

Недавно Парламент Армении принял закон, согласно которому компании, экспортирующие за рубеж строительные услуги, могут рассчитывать на льготы по прямым налогам. Экономисты считают, что этот вопрос надо было хотя бы обговорить заранее со странами-партнерами, так как такой подход может угрожать их налоговому суверенитету.

 

Я не в курсе этого решения. У нас в Союзе есть в нормативной базе вопросы, связанные с экспортными субсидиями, но они относятся к товарам. В данном случае признаков экспортной субсидии я не вижу, потому что здесь предоставляются льготы юридическому лицу в целом. Поэтому, это вопрос налогового суверенитета, он у нас в рамках Договора о ЕАЭС сохраняется, то есть ставки налогов, формы налогов, способы их уплаты, форм налоговой отчетности – все это остается в компетенции стран, которые, исходя из своих социальных, бюджетных, политических и иных целей, обеспечивают доходную часть бюджета.

 

Известно, что о единой валюте в рамках ЕАЭС говорить еще очень, очень рано. Но есть сферы финансового рынка, где, на мой взгляд, можно и нужно создавать единую инфраструктуру или хотя бы высокий уровень интеграции. К примеру, речь может идти о едином  фондовом рынке, который станет своеобразным драйвером для повышения уровня взаимных инвестиций разного уровня, начиная от портфельных и заканчивая стратегическими. Что делается в этом отношении?

 

Мы начали вести эту работу, и у нас есть ориентиры, как и куда двигаться. К 2025 году мы должны обеспечить взаимное признание эмиссий ценных бумаг и взаимное признание лицензий профессиональных участников рынка капитала.

 

Для единого фондового рынка это, наверное, очень долгий срок, не считаете ли?

 

Планка 2025 года для нас – ориентир даже не для единой валюты, как вы точно заметили, а для создания единого финансового рынка по части банков, страховых компаний и единого финансового мегарегулятора. Понятно, конечно, что чувствительность банковского сектора и чувствительность рынка ценных бумаг в странах ЕАЭС, в отличие от тех же США, где фондовый рынок является ключевым источником финансирования,  совершенно разные. И так как по рынку ценных бумаг у нас чувствительность гораздо ниже, мы уверены, что можем двигаться в этом направлении быстрее и достичь состояния единого рынка не к 2025году, а в более обозримом будущем. У нас есть пилотный проект «Брокер – дилер», то есть две ключевых специальности на рынке ценных бумаг, которые в наших странах по-разному лицензируются и по-разному допускаются к работе в наших государствах. Мы по ним начали работу, договорились с регуляторами, подготовили соглашение о том, что лицензированные в своих странах брокеры и дилеры могут спокойно работать на биржах стран ЕАЭС, то есть тут речь идет о взаимном допуске к площадкам профучастников рынка.

 

Без наличия единой биржевой площадки тут трудно будет двигаться вперед.

 

Это уже вопрос к биржам. Честно говоря, нормативных преград для того, чтобы объединить электронные площадки наших стран сегодня нет. Это должно быть желание бирж, если у них есть намерение объединить площадки, проводить кросс-листинги, взаимные котировки, то они это могут делать. Вот если на этом пути появятся инфраструктурные или нормативные барьеры, то Комиссия готова этим заниматься. Но для этого должен быть запрос от самих бирж, которые являются хозяйствующими субъектами и преследуют цели получения прибыли. Карты им в руки. Наше дело – создавать условия. Так что, мне кажется, что с развитием интеграционных процессов в экономике наших стран создание единого фондового рынка будет не за горами.