Понедельник, 19 Июня 2017 14:58

Российский аналитик, специалист по Южному Кавказу Сергей Маркедонов в интервью АрмИнфо рассуждает об армяно-российских отношениях, просчитывает угрозу новой войны вокруг Арцаха, предпосылках проявления терроризма в Армении. Комментирует внутреннюю ситуацию в Грузии, ситуацию в связи с последними терактами в Иране.   

 

Армянская власть на ближайшие 5 лет сформирована. Какими Вам представляются перспективы ее отношений с Россией?

 

Любая армянская власть, даже если завтра ее главным персонажем, к примеру, станет Никол Пашинян, будет выстраивать с Россией прагматические отношения. Вполне возможно, что поубавится процентное отношение любви и дипломатии тостов. Возможно, прибавится прагматики. В поздний советский период Армения ведь была одной из самых антисоветских республик. Я ростовчанин и прекрасно помню, как образ армянина в нашей региональной прессе в конце 80-х приравнивался к образу чеченца 90-х – бунтаря, разрушителя и антигосударственника. СССР распался и одним из главных союзников России стал первый президент Армении Левон Тер-Петросян. У нас его называют прозападным, но я напомню, что вся правовая база нынешних армяно-российских отношений была подписана именно при нем. И антисоветский Комитет “Карабах” стал выстраивать эти отношения не в силу большой любви в отношении России, а потому что политика – искусство возможного. Пока Турция – член НАТО, пока Евросоюз нуждается в энергетическом факторе Азербайджана, пока США не дружат с Ираном, России здесь нет альтернативы. И это не хорошо и не плохо. 

 

Усиливает и приближает ли угрозу войны вокруг Карабаха, на Ваш взгляд, последовательно усугубляющаяся экономическая ситуация в Азербайджане?

 

По сравнению с 2015-м кризисные проблемы в экономике Азербайджане в виде инфляции и удешевления национальной валюты в 2016-м, конечно же, остались. Нерешены проблемы с доходной частью, диверсификацией экономики. Однако, экзистенциального, критического характера эти проблемы для экономического развития Азербайджана не имеют. И большая часть занимающихся Азербайджаном аналитиков скорее говорит о стагнации, чем о крахе экономики. На мой взгляд, эта стагнация вероятность новой войны скорее отдаляет, чем приближает, потому что расходы Азербайджана на вооружения будут продолжать сокращаться. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира, они уже уменьшились в прошлом году. Это, кстати, общая тенденция для нефтедобывающих стран: Саудовской Аравии, Ирака, Венесуэлы. При этом, помимо экономического контекста, есть контекст и общеполитический – затяжная война чревата большими потерями, расходами, “затягиванием поясов”. И как опытный политик Ильхам Алиев прекрасно понимает и видит, чем закончились попытки решить карабахскую проблему через войну для Аяза Муталибова и Абульфаза Эльчибея. Поэтому эскалации и провокации с целью усиления давления на Армению, их периодическое сотрясение перед сопредседателями на переговорах, конечно, будут. Но к большой войне, с форматом наподобие войны 1991-94 гг. это не приведет.

 

Видите ли Вы сегодня предпосылки для распространения терроризма в, считающейся одной из самых безопасных стран мира, Армении?

 

Вопрос провокационный, поскольку, когда мы после 11 сентября 2001 года говорим о терроризме, то обычно воспринимаем его в виде каких-то людей в хиджабах, либо бородатых мужчин, то есть в виде джихадизма, радикального исламизма. Меж тем как терроризм – в том числе использование силы для реализации политических требований и в Армении есть своя традиция терроризма. Могу сказать, что культура насилия в Армении довольно высока. Однако, не думаю, что в вашей стране есть волнообразная тенденция.

 

Я говорю не о внутренней, а о внешней угрозе…

 

Это очень сложный вопрос, являющийся предметом отдельного анализа. Сейчас я могу лишь напомнить, что армянское общество достаточно небольшое и живет в состоянии конфликта. Устраивать в подобном состоянии дестабилизацию проблемно и опасно. И я думаю, что националисты и радикалы, считающие, что власть в Армении нужно менять, в том числе силой, задумаются о том, как это повлияет на ситуацию на линии соприкосновения, отношениях с Азербайджаном и т.д. Это является определенным, сдерживающим, охлаждающим фактором.

 

Содержит ли, на Ваш взгляд, захват азербайджанского журналиста и его незаконная перевозка с мешком на голове в Азербайджан, где его уже успели начать судить, признаки отката Грузии от демократии? Грузия долгое время считалась светочем демократии на Кавказе…

 

Весь вопрос в том, кем считалась. Я считаю, что данное мнение абсолютно иллюзорно, необоснованно и потому неверно. При Саакашвили число сидевших в тюрьмах людей увеличилось в 6 раз. Это человек жесточайшим образом разгонявший митинги в 2007 и 2011 гг. Одной из причин поражения “Единого национального движения” на выборах стали пытки в грузинских тюрьмах. О какой демократии мы говорим? Поэтому давайте не будем воспринимать демократию исключительно в виде снижения роли России в регионе. С 2004 года я неоднократно говорил, что никакого тренда в сторону демократизации Грузии не было. Был лишь тренд антироссийский и тренд собирания единой Грузии. И союзничество Грузии с западными странами использовалось как механизм достижения этих двух целей. И что, причем тут демократия? Саудовская Аравия, Пакистан, дружат с США, Азербайджан дружит с Западом и что там демократия? Давайте не отождествлять союзничество с Западом с демократией. При этом Грузия имеет собственную повестку отношений все с тем же Азербайджаном, причем, весьма важную. С приходом Иванишвили на пост премьера возникла идея разблокирования железнодорожного сообщения через Абхазию. Азербайджан немедленно выступил против, поскольку это бы понизило региональную изоляцию Армении. И в Тбилиси на это отреагировали, поскольку Грузия во многом зависима от Азербайджана с точки зрения энергетики, транспортных проектов и т.д. Поэтому мнение Баку будет учитываться Тбилиси и дальше. Говорить же об откате Грузии от демократии не приходиться. Прихода не было. “Революция роз” стала запросом на сильную государственность, возвращение Южной Осетии и Абхазии, а не на демократию.

 

Запрос не удовлетворен…

 

Не удовлетворен, поэтому то Саакашвили не у власти.

 

И, тем не менее, угроза терроризма от Южного Кавказа не за горами. Взрывы в парламенте и мавзолее Хомейни в Тегеране стали очередным тому подтверждением. Особенно на фоне разговоров о скором расформировании иракских и сирийских подразделений ИГ. Вы лично верите в авторство ИГ в тегеранских терактах?

Любые рассуждения на тему авторства спекулятивны, времени прошло недостаточно. Если мы посмотрим на реальный вклад игроков, озвучивающих борьбу с ИГ в качестве приоритета, то увидим, что вклад, контактность Ирана в этой борьбе намного выше, чем вклад той же России или США. Иран в Сирии борется не только с ИГ, но и с другими радикальными, суннитскими группировками. Мы должны понимать, что ИГ – не жесткая вертикализированная структура – не ЦК КПСС. И устроители теракта в Иране вполне могли взять бренд ИГ, само “Исламское государство” могло распространить свой зонтик на радикалов определенного толка, готовых бороться с высоким статусом и ролью Ирана в регионе. В любом случае круг подозреваемых довольно узок. Целью же теракта было ослабление Ирана как регионального игрока, имеющего весьма обширный спектр интересов. Интересы Ирана ведь выходят далеко за рамки одного региона. Это и Ближний, и Средний Восток, это Афганистан, Южный Кавказ и Каспий. Ирану есть что сказать и что предъявить в каждом из этих регионов. При этом, я не стал бы рассматривать теракт в взаимосвязи с курдским вопросом.    

 

Не прекращающиеся скандалы вокруг президента США Дональда Трампа – внутриполитический или все-таки внешнеполитический сюжет, направлен ли он против России? 

 

Разорвать внутреннюю и внешнюю политику в данном случае невозможно. При этом, - это, естественно, в первую очередь сюжет внутренней политики. Для США Россия по своим ресурсам не является страной способной как Советский Союз бросить им вызов. Хотя Россия – страна, безусловно, создающая американцам проблемы, которые они в свою очередь создают России. При этом, не думаю, что реальный вес России сегодня способен превратить ее в центральный вопрос американской повестки дня. В большей степени это имиджевые, внутриполитические вопросы. Влиять на внешнюю политику США они, безусловно, будут, в том числе на отношения с Россией. Я не принадлежу к числу российских экспертов связывающих или связывавших с Трампом большие надежды. Отношения между Россией и США скатывались вниз, начиная с периода второй легислатуры Барака Обамы. Что поделаешь, людям свойственно ждать чего-то лучшего.