Вторник, 24 Марта 2015 12:57

 Расположенное на стыке границ Армении, Азербайджана и Турции
в Араратском регионе село Ноякерт примечательно беженцами, составляющими до 80%
его населения и разбитыми улицами с огромными лужами, мимо которых, созывая
сигналами детвору, маневрирует “веселый автобус”…

 

У беженки из села Верхняя Аза Ордубадского района
Нахичеванской АССР, 74-летней Светланы Рубеновны Варданян 8 внуков и 8
правнуков. Еще один «в пути», как говорит она, улыбаясь. С 1988-го ее семья
поселилась в Ноякерте, однако, несмотря на пущенные крепкие корни, продолжает мечтать
о возвращении на родину. 

 

Прошлое…

 

“В Верхней Аза всегда проживали армяне, в Нижней Аза –
азербайджанцы. В 60-х армяне уезжали в Ереван, а азербайджанцы покупали их
дома. Тогда-то мы и стали жить с азербайджанцами смешанно, но дружно. Отношения
испортились лишь с началом Движения”, - говорит пожилая женщина.

 

Армяне и азербайджанцы ходили друг к другу на свадьбы, в
гости, по вечерам играли в лото - жили как одна семья. Все изменилось в один
день, после сообщения соседа-азербайджанца Тавада о том, что вечером жители соседнего
села придут убивать армян. “Мы жили у него три дня. А отец Тавада даже давал нам
ружье для защиты от азербайджанцев, но мы отказались. “Добрались мы до Мегри с
большими трудностями, по дороге машины закидывали камнями. Хорошо, что обошлось
без жертв”, - рассказывает Светлана Рубеновна.    

 

По словам ее сына - 49-летнего Карена Бабаяна,
азербайджанское руководство искусственно создавало для армян непереносимые
условия, вынуждая покидать родину.

“Моего отца принудительно отправили учиться в Баку, зная,
что молодежь в Ордубад из Баку не возвращается. Но в этом случае они ошиблись,
отец после учебы вернулся на родину”, - улыбается Карен. За то, чтобы устроиться
простым рабочим, с него потребовали взятку, в то время как у азербайджанцев
таких проблем не было. Такая политика проводилась всегда, но открыто она стала
проводиться с 1987-го…      

 

Воспоминания…

 

Карен Бабаян до сих пор считает защитившего его семью
азербайджанца другом. Но должником себя не считает. Бабаяны, подвергая себя
опасности, спрятали соседей азербайджанцев в своем доме, когда в Ноякерт пришли
агрессивно-настроенные армяне. “Мы сами прошли через все это, как мы могли их
оставить в беде? Те ребята были беженцами из Азербайджана - им не так повезло
как нам, на телах многих из них были выжжены кресты”, - покачивает головой
мужчина.  

 

“Мы всегда доверяли азербайджанцам. Перед отъездом я оставила
золото, ценные вещи у соседей, чтобы если нас убили в дороге, они передали это
нашим детям. Потом они все нам возвратили. Мы понимали, что уже никогда не вернемся
на родину. А ведь с таким трудом построили хороший дом, собирались зажить на
славу”, - говорит Светлана Рубеновна.

В ответ на просьбу поделиться лучшими воспоминаниями о
родине, женщина вспоминает сельскую полуразрушенную армянскую церковь. “Армянских
церквей в нашей округе было много. В одном Агулисе в 10 километрах от нас было
18 церквей. Говорят, их все порушили”…

 

Новая жизнь

 

Первые годы в Ноякерте дались семье очень трудно. “Муж
работал в поле, я сидела дома, который мы купили у курдов. Мой бедный сын
положил годы труда, что приспособить его под нормальное жилье, да так и не
приспособил”, - улыбается женщина.  

 

Отец Карена - Бабкен Бабаян умер в 1996 году. По убеждению сына
- от тоски по утраченной родине. История повторялась, деда Карена и его брата
убили турки, отобрав имущество и двухэтажный дом. День смерти отца стал самым
тяжелым в жизни Карена. “Мама стала инвалидом, когда мне было всего 6 месяцев. Поэтому
в 96-м я “вырос” в один день. Я не жалуюсь, освоил несколько профессий. Работал
водителем, шил обувь, занимался сельским хозяйством, теперь вот сторож в
сельской школе. Главное живу в своей стране”, - рассказывает мужчина.

 

Несбывшиеся мечты

 

“Дети часто предлагают мне покинуть Армению. Максимум что я хочу
сделать – возвратиться в Нахиджеван. Все эти 27 лет я очень стремлюсь на родину.
В 1991-м, когда наша армия вошла в Садарак, я был в нескольких шагах от
возвращения домой. Сейчас вот утоляю тоску из книг, в которых упоминаются
родные места. Перед моими глазами в эти моменты оживает каждый камень, каждый
куст, каждое дерево. У каждого из них было свое имя”...

 

Вспоминает Карен и друзей-азербайджанцев из Верхней Азы,
Ноякерта. Улыбаясь, вспоминает день рождения первенца сестры, когда
новоявленный дядя на радостях, закусывая травой, распил в поле с друзьями
армянами-азербайджанцами бутылку тутовки.

“Нам было по 12-13 лет, все быстро опьянели и по дороге назад
свалились в речку, после чего немного протрезвели, но объяснить дома, зачем
напились так и не сумели”, - уже смеется мужчина.    

 

Родина гусанов и Арама
Хачатряна

 

Карен с гордостью рассказывает о том, что родина его предков
- провинция Гохтн широко славилась армянскими гусанами (поэты-певцы - ред). “Гусаном
был и мой прапрадед. Отец рассказывал, что он всегда побеждал персидских ашугов
в соревнованиях, проходивших в караван-сарае недалеко от нашего дома. Прапрадеда
убили у родника турки. Так что история опять повторяется”, - вздыхает он.

 

Еще одной темой гордости для Карена является родство с
композитором Арамом Хачатуряном, племянником его родной бабушки. “Бабушка рассказывала
мне о посещениях ереванского дома Хачатурянов. Отец показывал мне их дом в
Нижней Азе, правда там жили уже азербайджанцы. Но все равно, сразу было видно,
что дом армянский, азербайджанцы ничего там не поменяли. Я даже не подозревал
тогда, какой величиной был этот всемирно известный композитор, но сегодня
горжусь, что являюсь его хоть и дальним, но родственником”, - говорит Бабаян.      

 

Будущее

Ноякерт сегодня почти никто не покидает, все кто имели эту
возможность, - около половины беженцев, давно уехали. Тем не менее, в селе
по-прежнему живут беженцы не только из Нахиджевана, но и Баку, Ханлара, Мир-Башира,
практически со всех регионов Азербайджана.

 

У Карена Бабаяна уже есть внуки, но он не видит для них будущего
в Армении. “Почему сегодня я живу без своих сыновей? Почему они вынуждены жить
в Ереване, только потому, что там есть работа?”, - задается мужчина
риторическим вопросом. Сам Карен обрабатывает землю, виноградник, работает
сторожем в школе – тем семья и живет.

 

“Я не жалуюсь, все эти годы мы не голодали, не мерзли,
всегда работали, создавали. Но не все ведь зависит от нас. Я вот сельчанин,
выращиваю овощи, фрукты, но продавать их, как раньше, не могу. В Ереване стало
меньше людей, способных покупать плоды моего труда. И все это влияет и на меня”,
- говорит сельчанин.   

 

Беженец-оптимист

 

Супруга Карена - Астхик Петросян беженкой себя не считает,
несмотря на то, что все ее предки родом из Сасуна, давно являющегося частью
Турции. С улыбкой поглядывая на мужа, говорит, что его в селе все очень любят и
уважают. Особенно сельские учителя и дети. “Он всегда жизнерадостен, сыплет
шутками направо и налево. Есть один человек, который проходя с ишаком мимо
нашего дома, продолжает путь лишь после разговора с Кареном. Не знаю, как для ишака,
но для него после этого день всегда бывает удачным. Нам многого не надо. Была
бы работа, чтобы дети могли держать свои семьи”, - улыбается женщина с
натруженными руками.      

 

“Сельчане привыкли жаловаться на тяжелую жизнь, особенно
журналистам. Это лишнее. Можно и нужно быть большими оптимистами. Прекрасно
помню, как заставлял Бабкена и Нарека учить патриотические песни. Прошли годы,
сыновья выросли, без проблем отслужили в армии. И то, что сегодня я горжусь
вкладом сыновей в защиту родины, означает, что труд мой не пропал даром”, -
убежден оптимист из Ноякерта.   

P.S. Ввиду сомнений, выраженных нашими коллегами относительно отраженного в статье количества армянских церквей Агулиса (18), мы обратились к Армянской Апостольской Церкви с просьбой о предоставлении более точных данных. В ААЦ нам посоветовали обратиться с этим вопросом к автору 40 книг о Нахичеване, известному армянскому историку, культуроведу Аргаму Айвазяну. “Всего в Агулисе было 13 армянских церквей и 3 часовни. 10 из церквей были практически целы вплоть до 1998 года. Я писал об этом в трех своих трудах”, - сообщил Аргам Араратович.